Есть ли жизнь вне тосканских аппелласьонов, связанных с кьянти и брунелло? Как показывает недавнее знакомство с хозяйством Muralia — ещё как!
В недавней истории про Маремму я рассказывал тебе, что “это прибрежная часть Тосканы, где растут смешные ёлки-брокколи”. Немного приукрасил. Слово “прибрежный” может применяться к Маремме весьма условно — к счастью или к сожалению, немалая часть того, что сегодня именуется аппелласьоном Maremma DOC, находится достаточно далеко от тёплых мелких волн, рядом с которыми обосновалась знать вроде маркизов Инчиза, Аллегриней и прочих “массет”.
В этих местах людей рвёт на итальянский флаг — рвут их тяжелые поиски своего пути и противоречия эдакого “Междуречья”. На юг поедешь — Сиену найдешь, на север поедешь, наткнешься на границу с Лацио и овальным вулканическим озером Больсена. Кем быть на этом перепутье? Джанни Родари хранит молчание. Мучает тяжелый постфранцузский синдром — граница между, вроде как, востребованной сегодня аутентичностью итальянских сортов и мировой славой французских. Куда деваться сегодняшнему виноделу Мареммы, которому не вполне указано, что делать в жизни? Это тебе не Брунелло лакать, амико.
С одной стороны, это меньше заморочек. Тебе не надо конкурировать с 500-ми хозяйствами, делающими вино из ровно тех же сортов, ровно по тем же лекалам. Ты можешь порвать на себе майку и выпендриться тем, что придумаешь ты сам, тем, как раскрываешь свою идентичность лично ты. И никто тебе не указ: ни консорциум, ни баба Джулия. Твори, сколько хочешь.
Прикол, конечно, не в том, что к Muralia ведёт дорога из молодых кипарисов, которой в скором будущем будет завидовать весь Болгери. До морской Фоллоники отсюда 37 километров. Прикол, безусловно, и не в мизерных объемах производства — как бы ни хотели новые религиозные фанаты единичных вин заставить нас думать, что то, что делается в количестве двухсот бутылок — это обязательно какой-то дар Богов.
Впрочем, 14 гектаров под лозой в Muralia позволяют хозяйству оставаться “бутиковым”, что-то я не вижу здесь особого желания возводить заводы.
Так уж повелось — нынче у нас каждый в курсе, что такое хорошее вино. Ты вот в курсе? Вот я и говорю: такие умные все стали! Что касается меня, до сравнительно недавнего времени я был вполне счастлив определением, которое дают многие пугливые владельцы хозяйств: “Хорошее вино — это то, которое нравится тебе”. Сегодня я понимаю, что это определение подойдет для презентации винодельни закупщику Carrefour.
Но не подойдёт нам с тобой.
Знакомство с Muralia и его владельцем, Стефано Казали, подводит меня к (кажется) универсальному определению “хорошего вина”. Слушай. Хорошее вино — такое, которое сделано не “под рынок” или “под энолога”. Хорошее вино в таком прочтении — это вино, в котором чувствуется жизнь, а не смерть. Стоп, погоди. Это — не эзотерика из серии “выйду в поле голым”. Это определение будет понятно далеко не всем. Но — всем, кто имеет некоторый с вином опыт. Опыт с вином, убитым бочкой, чипсами, кислотой, танином и любой другой странностью. В конечном итоге, на одном и том же участке можно сделать миллион разных вин, так что не будем слишком требовательны к моему определению «хорошести”. Всё чаще слово “хороший” значит “сделанный с пониманием окружающего тебя пространства”. Вся эта non-intervention лабуда меня мало впечатляет, в том смысле, что она сама уже стала, своего рода, клише. У каждого non-intervention будет свой. О вкусах, говорят, не спорят. Это правда — 100 лет назад люди в массе своей не знали “вкуса” сухого вина — и это было нормой. С тех пор сухая девиация привела к тому, что мы ищем в вине кислотность, свежесть, фруктовость и… не так уж много сахара. Сегодня многие ищут в вине странностей, серьёзной оксидации и получают от этого удовольствие. Получают ли?
Говорят, за последние несколько лет итальянские вина значительно уступили конкуренции со стороны Испании, Португалии и… Грузии. Пока я собирал “тренды” российского рынка для очередной забугорной публикации, выяснилось, что многие упоминают рост “южных” вин Италии, в частности, вин Апулии. Почему? Потому что легко пить, потому что шелковисто, потому что фруктово, потому что хочется пить ещё? Кажется, всё вместе.
Так вот. Возьми всё это и добавь к этому понимание ситуативности вина и грамотных рук, доброго сердца (нет, не в смысле, что сейчас мы тут с тобой размажем сопли радости, а в первородном смысле). Самое крутое вино — вино эгоистическое. Вино, сделанное для себя, и “чихать я хотел”. А потом, если твоё личное эго вдруг совпадёт с эго винодела — вот тут и начнётся сказка.
Тут-то она и начнётся, сказочка!
***
Довольно, впрочем, философий! Кое-кого, я вижу, уже тянет в сон. А, впрочем, по фиг. Как те виноделы, которые делают вино для себя, свои тексты я предпочитаю читать сам. И пусть весь мир подождёт.
Не надо много ума, чтобы понять, что перед тобой настоящий человек. Это чувствуется сразу. Здесь нет бахвальства количеством нажитых “поколений”, кои обычно виноделы любят выкатывать на обозрение сразу. Пятое ты поколение или второе — шансы всё запороть у тебя есть на любом этапе жизненного пути, оставим средневековый маркетинг для участников автобусной обзорной экскурсии.
Сама винодельня (язык не поворачивается называть Muralia “гаражной”) упрятана в находящийся в ста метрах от их же агритуризмо Il Poggiarello холм. Древнее шумерское словцо служит логотипом винодельни и означает “рука”, оно украшает стену из камня (il muro и есть “стена”) и все этикетки. “Рукою” (или, попросту, вручную) здесь делают всё, в этом — неглубоко запрятанная смысловая нагрузка логотипа. Помимо этих “наворотов”, на этикетке найдешь указание на принадлежность хозяйства к FIVI (Federazione Italiana Vignaioli Indipendenti), а для меня это кое-что, да значит (стоит вспомнить ещё одно хозяйство из Мареммы, которое состоит в ассоциации — замечательное Sassotondo, которое сегодня определяет будущее автохтонной Мареммы с сортом чилиедждиоло).
В общем, я хочу всем этим сказать, что твоя квартира, скорее всего, будет больше, чем подвалы хозяйства Muralia. Значит ли это, что ты тоже можешь быть виноделом?
Так ты попробуй!
Corbizzo 2017
Розовощёкое из сира, нереально сухое, аж хочется чем-то запить это душераздирающее послевкусие нежной чайной розы. Когда вы в последний раз жевали чайную розу? Не забудьте сначала удалить шипы. Структурировано и очень интенсивно по цвету, Стефано говорит, что в Европе такой цвет не очень воспринимают, потому что любят побледнее. Лично я считаю, что зажрались.
Chiaraluna 2017
Только когда в бокал льётся “Чистая Луна” — Chiaraluna — понимаешь, что ты попал в нужные руки, что здесь умеют работать с тем, что им дано и умеют делать это на пять с плюсом. Как некоторым хозяйствам удаётся так лихо замаскировать бочку, придать тела, но не перегнуть палку, не вызвать ни единой негативной эмоции, не погубить? Записываю в блокнотик “глубина, сила, белая цветочность акации”, старая-добрая долгота послевкусия, о которой в белой Италии вспоминаешь раз в полгода. Вино играет с чувствами — хочется попросить бесплатно ящик, а мама учила прилюдно этого не делать. Никакого известняка на этих людей не хватит!
Chiaraluna 2014
А вот и bella sorpresa! То же вино тремя годами раньше — это ботаник, который превратился в успешного геолога-нефтяника, это лебедь, рак и щука, которые вдруг стали тянуть в одну сторону, это…. а, впрочем, хорош с метафорами. Вино-не-пустозвон, я знаю, где он! Извини, не сдержался. Серьёзная долгота вызывает желание ставить его в слепые самого разного толка — от соленых терруарных до вулканических-минеральных. Свежесть такая, как будто съел пачку качественных Mentos. Молодцы.
Babone 2013
Чем дальше я пробую, тем меньше я переживаю за вина Muralia. Я уверен: всё будет хорошо. Сира и санджовезе мирно уживаются в самом производимом вине хозяйства — это “аж” 20 000 бутылок в год. Из названия следует, что вино ориентировано на женскую аудиторию, однако, оно может быть неправильно воспринято, если будет подарено мужчиной (мужики, stay alert!). Длящееся, глубокое и мягкое, оно будит самые пошлые мысли.
Manolibera 2016
Hands-free-вино, видимо, так можно перевести “свободную руку” Manolibera, вино с голубой минималистической этикеткой. Здесь на этикетках вообще не найдешь ни философий, ни средневековых замков (погодите, как же я забыл про шумеров с “рукой”?). Что-то в этом есть — пусть каждый, после бокала, сам строит свои воздушные замки. Вот оно, счастье. Ещё раз: из базового бленда санджовезе, каберне и мерло здесь куют счастье. Счастье в интерпретации Manolibera пахнет чёрными фруктами и вишней, кто их разберёт, чем ещё. Что важно — ни следа пошлой джемовости, которую так любят насаждать в свои базовые вина виноделы. Вино пьётся шёлково и вальяжно, без сучка, без зазубринки. Моё everyday wine 2018, уж пока-то — точно! С алкоголем в 13.5% я готов целовать песок, по которому ходила эта лоза. Ярко! Сталь и выдержка в бутылке.
Altana 2015
Своей стопроцентной “санджовезей” Стефано как бы напоминает тебе — ты всё-таки в Тоскане, брат (сестра). Говорит, что на виноградниках здесь мощное присутствие железа, красная, распоротая тут и там лучами палящего солнца, красноватая земля, по которое беззаботно передвигаются только ящерицы. Не убивать санджовезе здесь предпочитают с помощью нержавеющей стали, а годовая выдержка в барриках, по задумке авторов, должна дать вину что-то важное. Лично я обращаю внимание, что вину дают полгода устаканиться в бутылке. Лучше б, конечно, дали годик. Это вино — другого калибра, безусловно. Танины — ощущаются. Но, и это очень приятное “но” — танины такие, что ты чувствуешь, что развиваться они будут в сторону смягчения и улучшения вина в целом. Санджовезе от семьи Казали чувствует себя в твоём рту как дома — радостно трётся о нёбо и мурчит песню про “чужие сапоги натёрли ноги”. Кедр, ель, прогулка в лесу, чёрная смола. Дайте кровяной колбасы, я вас умоляю!
Muralia 2015
Я бы не хотел, чтобы у вас о винах Muralia создавалось впечатление некой иерархии. Все вина семьи Казали оказались очень хороши, белые и красные хорошо балансируют общую гамму. Но, конечно, когда вино называют Muralia, понятно, что это флагман. Флагман делается из сира, каберне и санджовезе, что уже делает его не стандартным “бордо-блендом”, а чем-то с горчинкой и перчинкой. Черное, как звёздное небо над Мареммой, оно чернит и вкусом — при желании этим вином можно было бы писать письма В.И.Ленину — и тому даже молоко тратить не потребовалось бы! Безусловно, 2015-я Муралия — вино слишком молодое, чтобы пускать его вот так в бокал. Оно щиплется как гусыня при выводке и желает атаковать. Впрочем, это у неё пройдёт — со всеми молодыми винами Muralia возникает ощущения, что вино ещё улучшится. Яркие, здоровые танины навынос ещё никому не вредили. Вино не щеголяет сложностью, да и задумка винодела явно была сделать его полайтовее — бочки здесь не было.
Кратко о хозяйстве
Место: Маремма, Тоскана, 37 км от побережья
Сорта: вионье, сира, санджовезе, каберне совиньон, мерло
Под лозой: 14 гектаров
Владельцы: Кьяра и Стефано Казали
Год основания: 1997
