Чуда ждать бессмысленно. Когда речь заходит о классической Риохе, глаза населения уныло тухнут. Хорошо, не буду обобщать: глаза части населения. Мир шагнул в хоть и вирусный, но всё же в 2021-й, вина Риохи остались где-то в глубоких нулевых. Ты можешь сколько угодно звать это «классикой», я зову это ретроградством.

Это там, в нулевых, пили всё, что плохо лежит, это там фанатели по тяжести — от тары до вкуса — это там не было альтернативы для хипсты, это там не было ни биодинамики, ни невмешательства, ни амфоры, ни терруара, ни диких дрожжей. Ничего там не было, только лекции в двух школах сомелье и один журнал про вино (кстати, «Виномания»).

С тех пор прошло 20 лет, но воз Риохи и ныне там: бочки, бочки, бочки. Тебе говорят «темпранильо», а имеют в виду бочку с темпранильо, тебе говорят «гарнача», имеют в виду бочку с гарначей. Бочка из Миссури, бочка из Миссисипи, бочка из Кентуки, бочка из Балашихи — но всё равно бочка.

Ты думаешь, что перед нырком в бочку ты отдохнешь на белых из Риохи. Обломись: белые из Риохи — это тоже бочка. Сигарная коробка в послевкусии, даже если ты не перевариваешь сигары. Бочка, бочка, бочка. Ваниль льётся в пустоту.

Всё это логично, если вспомнить, что виноделы Аро (Haro) всё ещё живут по понятиям: Reserva, Gran Reserva, Crianza, Joven и прочие радости давно потеряввших актуальность классификаций.

Когда-то в эпоху филлоксеры Риоха заместила собой Бордо, но сегодня на фоне ванильного темпранильо даже Бордо смотрится как инновации РосНано.

По ходу, чтобы отказаться от дубового подхода, Риохе не хватает ни куража, ни смелости. Тут даже хуже, чем в СССР: нету не только секса, но даже и прелюдии. Здесь нет понимания, что такое «пить вино», с акцентом на слово «вино», а не на слово «пить». А те, у кого оно есть, в единицах.

Пока весь мир ищет терруар и самовыражение, Риоха ищет, как бы интегрировать ваниль, от которой всё слипнется не только у младенца, но и у взрослой особи. Нет, замечательно, что есть такие вина как Roda, как Ardanza, эпистолярно показывающие, как правильно эту самую ваниль укрощать. Но должен хоть кто-то объяснить ребятам, что мир уже не тот, каким был 20 лет назад.

И рецепторы наши, как нервы: не восстаналиваются.