Если раньше сюда можно было попасть, только основательно “убравшись” и сбившись с курса, то сегодня желающим похоронить себя в глуши, но глуши красивой, предлагаются билеты различных авиакомпаний.
Мадейра. Легендарное место, торчащий из ниоткуда вулкан. Место силы, креплёные вина которого (мадера) стали именем нарицательным (madera = дерево). Терруарно ли? Ну как тебе сказать… Первое впечатление обманчиво. Скорее, культурно-исторично.
Когда вина в погребах несут на себе цифры 18-19 веков, только невежда будет отрицать их значимость. Сумасшедшие люди очень любят платить за всё это сумасшедшие деньги. Осталось понять, что из этого — не фейк. По подсчетам некоторых спецов, около 20% рыночного оборота крутых вин — красивые подделки. Поди, разберись.
Садиться на Мадейру самолётом — отдельное удовольствие — здесь очень ветрено, а посадочная полоса такая короткая, что часть её пришлось разместить на специально для этого построенном мосту.
Представление о местном населении возникает быстро: водитель автобуса с ходу обозначает, что здесь 85% — католики, а остальные 15 — алкоголики. Очевидно, это какой-то магический местный баланс ингредиентов, золотое сечение. Несмотря на “пятнадцать процентов”, красота вокруг — неземная. По словам местных две части острова (северная и южная) обладают совсем разным климатом — умеренный в южной и тропический — в северной. В это охотно верится: когда автобус переезжает через горный хребет, тебя накрывает жаркая волна, а по ту сторону стекла вырастает яркая зеленая листва.
“Условия перевозки были абсолютно примитивны. Не было ни пристани, ни набережной, и большие бочки (хоксхеды или пайпы) скатывали в море, а пловцы подталкивали их к кораблям, которые стояли так, чтобы только не скрести килем по дну”. Это пишет Хью Джонсон про Мадейру XVII века в своей “Истории вина”. Впрочем, это не мешало отгружать огромное количество мадеры как в Британию, так и в колонии — остров лежал на пути кораблей, огибающих мыс Доброй Надежды. Прикол в том, что уже давно прочухавшие полезные свойства выдержки мадеры в бочке англичане стали грузить мадеру в качестве балласта на корабли и ждать, пока корабль вернется из Индии — а это занимало не меньше полугода. В Лондоне мадера переливалась из бочек в дамижаны — стеклянные ёмкости, которые можно встретить на острове повсюду, и дальше уже хранилась в них.
Разлив мадеры в бутылки для выдержки считался ошибкой: упоминание об этом есть в книге Митчелла “Вечер с мадерой”. “Они разливают вино в бутылки, а это роковая ошибка. Мадера никогда не предназначалась для розницы. Она улучшается в собственном обществе, как и подобает всяческому величию”, — говорит своим друзьям Уилмингтон, один из героев книги. Дамижаны эти обычно хранятся в надежно закрытых подвалах. В Blandy’s комнаты оборудованы толстенными сейфовыми дверями с паролями.
Сдобрив этими знаниями свой день, я выкатываюсь на виноградники. На Мадейре, в массе своей, сохранились те же сорта, что использовались для неё изначально — мальвазия, буал, вердельо, всякие иные. Визуально эти самые виноградники не похожи ни на какой другой регион. Ландшафты, которые напоминают картинки Мачу Пикчу в Перу, спускаются резкими склонами к океану. Лозы высажены не рядами отгибающими холмы, а, скорее, отдельными лужайками. Издалека похоже на колонии опят, пусть и зелёных опят. Грибочки!
Мы бредём вдоль холма на высоте 1000 метров: все колосится и зеленится, судя по количеству травы в междурядьях, о том, что такое гербициды, здесь не слыхали. Вокруг буйствует жизнь. В отличие от виноградных холмов многих других регионов мира, на Мадейре здесь ещё и живут люди: туризм привлекает сюда пенсионеров со всего мира. Говорят, больше всего в остров вложился небезызвестный пенсионер Рональдо, чей бюст, по размерам не особо соответствующий этим самым вложениям, приветствует приезжающих ещё в аэропорту. Я что хочу сказать: среди виноградников немало домов. Средняя цена за хату 300-500 тысяч евро, живи — не хочу.
Лозы растут высоким треллисингом, простите мой французский. Подвязка похожа на перголу — созревать будут высоко над головой, как на тенистой беседке в молдавской деревне. Визуально виноградники мало чем отличаются от виденных мной на фотках островных фоток с Тенерифе: такое же буйство зелени и жизни.
Почвы Мадейры сугубо напоминают черные склоны Этны — пористый базальт тут и там характерно выступает из-под земли. От выбитых в этой черноте ступенек пышет жаром: до Марокко здесь километров 600. Об этом многозначительно напоминают и заросли бананов.
Мадеры я в своей жизни ещё не пивал, а потому даже образцы от одного из крупнейших производителей острова, были мне интересны. Мы пробуем разные варианты от Blandy’s, как “десятилетки”, так и образцы 1968 и 1957. Последние вызывают больше всего эмоций: судя по их состоянию, даже самая древняя мадера остается вином высокого уровня, которое можно пить, и пить с удовольствием. Тому доказательством комментарии тех, кто пробовал вина девятнадцатого века.
Сухие вина здесь тоже делают, из тех же сортов. С ними, видимо, всё не так гладко. Бывший здесь уже пять раз ветеран британский винной журналистики Том Канаван говорит мне, что из-за влажно-жаркого климата с сухими винами здесь как-то всё не так хорошо. Я судить пока не берусь: попробованные нами сухие белые и красные были, в основном на твёрдую троечку, но ведь Надежда умирает последней: на Острове Бессмертных должны быть прикольные вина.
