Ужины в компании Франческо Мароне Чинзано не принято пропускать — даже если ты уже бывал, пивал, едал.
У этого загадочного феномена есть простая разгадка: Франческо тебе всегда рад, ему никогда не влом пойти и основательно покопаться в библиотеке винтажей, выкатив с дюжину вин из прошлого. Иногда далекого прошлого. Но самая главная причина — это возможность залатать дыры в собственном характере. Глядя на него, как-то и сам становишься лучше: спина выпрямляется, хочется перестать кривляться и начать достойно жить.
Конечно, чем дальше, тем с большим пиететом люди относятся к мэтру. Уже не сядешь просто так за стол со словами “Здорово, брат!” и не начнёшь уплетать за обе щеки. Теперь приходится думать, о чем говорить, внимательно смотреть бэкграунд или забить и держаться в сторонке.
Жена Франческо — боевая Марчелла Питталуга — не только блюдет супруга, но и активно участвует в винной жизни хозяйства. Профессиональный фотограф, видя тебя впервые, она будет смотреть сначала недоверчиво, но, если ты сообразишь озвучить какую-то не совсем идиотскую мысль, с удовольствием вступит в разговор и даже посмеется над удачной шуткой. Как оказалось, её “интересует всё”: от дрессировки собак для итальянской армии (да-да, она и этим занимается) до средств массового воздействия на умы потребителей вина. Твои соображения она выслушивает с интересом и приказывает: “Если получится осуществить, сообщи о результатах”. Кажется, в паре с мужем стратегом и критическим мыслителем будет именно она: пока Франческо размышляет о высоком и вальяжно (но кратко) представляет винтажи, она соображает и активно мониторит происходящее вокруг. Как уже попятно, расслабиться за столом с ней не получится: ты либо пан, либо пропал.
Как минимум, последние 3 года, ужины в Col d’Orcia проводятся по наезженному формату — ретроспектива из нескольких вин, винтажи которых заканчиваются а цифру текущего года. Вина сопровождаются сервисом мишленовского уровня в домашних условиях хозяйства. Здесь не принято нажираться, хотя очень и хочется. Еле сдерживаясь, кладёшь в глубокую тарелку пасту, картофан в пармиджано, облизываясь выпиваешь традиционный супец-бульон в пакетиках и несмело просишь добавки.
Самый старый винтаж Col d’Orcia, который когда-либо стекал по моим усам, был 1969-й. Учитывая, что я не “шамилье”, и на подобные вина попадаю не часто, уже этот факт смело можно считать невероятной удачей.
Одна из замечательных особенностей вин Д’Орчи — живучесть, известная в народе как долгожительство. Как ни души эти вина временем, как ни мучай сложными погодными условиями, они чудом выходят победителями. Да, это взгляд через розовые очки, и там, за кулисами всё, скорее всего, не так уж и просто, но мы приезжаем сюда не для того, чтобы разложить вино по полочкам и выставить ему баллы.
Мы приезжаем, чтобы забыться и посмотреть на жизнь других.
Rosso di Montalcino 2010
“Бейби брунелло” задорно брыкается во рту и заигрывает парфюмированной ароматикой, вишневым садом и видами на романтическую встречу. Яркое как махаон, без намека на истерику.
Brunello di Montalcino 2010
Брунеллы от Коль Д’Орчи — это открытая книга, человек, который разговаривает ладонями вверх и смотрит в глаза, когда чокается бокалом. Это вино хочется назвать открытыми и прямолинейным — говорит, что думает. Оно остается во рту, но не задерживается там до завтра. Заметный дубок напоминает о том, что даже 2010-й — это рано.
Brunello di Montalcino Riserva 2000
Если кому когда придется попробовать на вкус взбудораженные грибы — тот поймёт, что есть это вино. С легкой зеленой ноткой и легкой шоколадистостью, оно заигрывает с тёмными толпами, которые никогда не смогут позволить себе бутылку санджовезе из Монтальчино, но если бы вдруг чудом смогли, влюбились бы после первого глотка. Готовое и живое — только налетай да наливай.
Poggio Al Vento Brunello di Montalcino Riserva 1990
Яркий пример, что Чинзано удаётся делать вина вроде и достаточно прямолинейные, но, в то же время, глубокие и сочные. Даже тридцать лет не привели к исходу дерева из вина — оно всё ещё там, загадочно бурлит и контачит с танинами времен, которые в России принято величать “лихими девяностыми”.
Brunello di Montalcino Riserva 1990
Ризерва 90-х — это декаданс из тех времен, когда про минеральность ещё никто особо не размышлял, а за слово “пет-нат” в московском дворе могли молча дать в лицо. Из счастливых, в общем-то, времен. Увядающая роза с висящими рядом сушеными грибочками и на любителя бочковым финишем. И хотя по отдельности эти эпитеты не особо красят описания, вместе им удаётся создать некий, вполне живучий, симбиоз.
Brunello di Montalcino Riserva 1980
Сорокалетнее санджовезе из времен, когда ещё жили легенды, а Бернар Арно не гонялся за консультантами с пачками наличности в мелких купюрах. Сказать, что оно увядает — значит сделать ему комплимент. Конечно, это не для питья, а для того чтобы вспомнить, каким бы 1980-й, чтобы перенестись в другое время и место. Кислая вишня, серьезная грибная оксидативность, ликёрная шоколадная конфета из советской коробки. Исторический материализм в красивой обложке.
