Конечно, никакой это уже не 15 век. Нет, это конечно 15-й век в том смысле, что основы были заложены именно тогда. Официальная история дома Champy начинается с 1720 года, но что мы знаем более-менее точно, так это то, что в 19 веке он был лидирующим негоциантом вместе с Bouchard Père и Louis Latour.
Посетив сегодня офисы Champy в Боне, ты поймешь, что ребята работают практически из музея. Реконструкция погребов 15 века произошла в районе 1891 года. Даже Луи Пастера привлекли к дизайну внутренностей погребов, это было время промышленной революции. Я уж молчу, что тут приложил руку и архитектор, отвечавший за строительство Эйфелевой башни, он тоже, оказывается, был из Бона. Железные балки тогда и правда вошли в моду.
Буквы CF, которые можно увидеть на здании винодельни означают, как уже можно догадаться, Champy Freres — на разных этапах существования семьи Шампи, это были то отец и сыновья, то братья. Сестёр пока не наблюдалось — а жаль.
По полу разбросаны пустые бутылки из-под Louis Jadot и банки из-под Burn’а (эт шутка). Ещё на полу найдешь кучу странных ёмкостей, которые я впервые встретил в Бургундии. Это — бидоны как для молока, только в 10 раз больше по размерам. Бидоны тут валяются неспроста — в то время как Луи Пастер был заточен на нагревание вина, мсьё по имени Верне Де Ля Мот сходил с ума по его охлаждению. С помощью охлаждения вина в соляном растворе он добивался удаления из него около 15% воды, что вело к концентрации вкуса и аромата. В прайс листе Champy того времени можно найти по паре версий одного и того же вина — например, Pommard и рядом, чуть дороже Pommard gelé, Richebourg и рядом — Richebourg gelé. Концентрированные таким образом вина стоили подороже. Такой вот бургундский айсвайн.
В стройных рядах бочек тихо ферментируются белые. Потолок наседает на голову: рядом находится водный горизонт, поэтому здесь не разгуляешься и вечерину не закатишь. Впрочем, если постараться сразу лечь, то можно.
В темноте девочки делают рэкинг. В мою сторону по гулкому подземелью летит радостное “Бонжур!” Они, довольные, работают с Шамболь-Мюзиньи и Эшезо. Металлические перегородки помещены в погреб в 19 веке для надежности, но Димитри утверждает, что особой необходимости в них нет. Здесь очень много бутылок старых и очень старых, некоторые видели отца Николая Второго, другие — мать. От некоторых в теории даже можно получать удовольствие.
— 47-й, 59-й, 78-й, да.
— А вот 1875?
— Маловероятно.
