Сказать, что бутылки L’Astemia Pentita вызывают ступор, значит ничего не сказать: для бароло они уникальны, провокационны, вызывающи и запредельны. Вопрос “Зачем?” возникает сразу. С другой стороны, если ты можешь прикупить крю-виноградников рядом со знаменитым пьемонтским городком, то почему бы, в кой-то веки, не встряхнуть этот слегка загнанный “по классике” регион?
Две гигантские стоящие друг на друге деревянные коробки для вина — то, что видит сегодня любой, кто едет из Альбы в Бароло по “трассе” SP3. Зрелище для бароло слишком весёлое и насмешливое — у Сандры Вецца всё явно нормально с чувством юмора, но многие в Пьемонте сразу задались вопросом, всё ли в порядке у Сандры с головой. В 2015-м Мария Тереза Маскарелло в La Stampla заявила “Eсли это Ланга будущего, нам срочно нужно просить помощи”. Помощи, впрочем, так никто и не попросил, а архитектор Джанни Арнаудо, который в ответе за лук хозяйства, считает, что он не противоречит статусу региона как территории мирового наследия ЮНЕСКО. “Я мог бы сделать очередной фейковый дизайн с намеком на старину, но не сделал”, — написал он о своём архитектурном решении. Если ты спросишь меня, так это вопрос вкуса и серьёзности смотрящего. Некоторые воспринимают всё уж слишком близко к сердцу.
Вообще-то энергичная Сандра Вецца из Альбы сделала себе состояние на производстве пищевого желатина. Но не только: она же — владелица знаменитых дизайнов туринской компании Gufram. Самый известный из них — диван-губы Bocca. С таким бэкграундом стоящие друг на друге коробки хозяйства L’Astemia Pentita уже кажутся для Каннуби уж такими непонятными: в конце концов, более логичной вещи, чем коробки из-под вина в Пьемонте представить себе сложно. Само название хозяйства тоже здесь неспроста и чётко выдаёт индивидуальность владелицы, оно вольно перводится как “Раскаявшаяся трезвенница” — намёк на недавнее прошлое хозяйки: некоторое время своей жизни Сандра и правда не пила. Доказательств этому, ни у кого, конечно, нет. «Развязаться», очевидно, пришлось — не пробовать свои собственные вина — это было бы как-то совсем уж запредельно.
Чтобы не учиться виноделию самой, Сандра призвала к сохе и бочке двух друзей: Мауро Даниэле и Донато Ланати. Мауро — спокойный, уравновешенный, интеллигентный пьемонтец, у него своя винодельни в Новелло под названием Le Strette, так что он не из тех летучих виноделов, который делают твоё пьемонтское вино, сидя на сицилийской фазенде. Чувствовать в столь противоречивом проекте — задача, очевидно, не из простых. Мауро, как и вся команда хозяйства, чётко понимают — бороться придётся не только за качество вина, но и против многочисленных предрассудков, которые возникают при одном лишь взгляде на хозяйство и бутылку. «Некоторые сомелье заранее «знают», как сделано наше вино», — сказала мне Светлана Мельниченко, коммерческий директор хозяйства. «Приходится убеждать их в том, что они сильно ошибаются». Эти люди явно любят «челлендж».
В погожий январский день знаменитое крю Cannubi смотрится как во сне: оголенные лозы наполняют терруар прозрачной лёгкостью. Самые близкие хозяйства здесь Sandrone, Viberti, Michele Chiarlo со своим ультрамодным Palas Cerequio и, конечно, находящееся прямо в городке Marchesi di Barolo. Здесть у Сандры 2 гектара., еще один гектар находится на винограднике Terlo и 1 га — в Сармассе.
Только попав внутрь, можно понять, что винодельня в виде деревянных коробок — только начало. Между двух рядов больших ботти на минус первом уровне вызывающе стоит гигантское розовое кресло. Трон ли это для бароло или место для маленьких детей, скажу одно — сдержаться и не сделать в нём фотографию может только очень морально устойчивый человек (и человек, скорее всего, трезвый). Раскрашенные в разные цвета два подземных уровня винодельни — зеленый и синий, облеплены внутри рисованной же листвой (меж прочим, полуторагодовая работа художников). Уровни сделаны с прицелом на гравитацию. Несмотря на кажущуюся анархию, здесь царит показательная чистота.
Из больших бочек botti grande (22 гл) две отведены на выдержку крюшек — Cannubi и Terlo (крюшки эти находятся в километре друг от друга). Виноград с MGA Sarmassa пока идёт лишь в Langhe Nebbiolo: разрешения на производство бароло с этого участка пока нет, итальянская бюрократия в действии. Его закладывают в 500-литровые тонно. Помимо неббиоло здесь работают с нашеттой, дольчетто и барберой, а также совиньон бланом и шардоне с пино нуаром. Последние планируют направить на производство игристого вина по классике. Для ланге неббиоло используются бочки-тонно (5000 бут). Баррик используется только для выдержки барберы (5000 бут). Места на винодельне хватает на дальнейшее небольшое расширение производства: инвестируя в хозяйство, Сандра думала о следующих поколениях. Во владеиии хозяйства находятся около 30 гектаров виноградников.
О внешнем виде бутылок хозяйства можно говорить не меньше, чем о внешнем виде винодельни — слово “вызывающий” будет здесь самым мягким для употребления: почти все вина разливаются в узкие внизу, расширяющиеся вверх конические бутылки необычного цвета, дизайн этикеток — яркие цветные кружочки смотрятся круче, чем Космозоо в “Гостье из будущего”. Алиса, это точно мелафон! Необычные бутылки используются не для всех вин, классическая линейка упакована в более привычные взгляду формы.
А что по вину? Молодое хозяйство активно движется вперед — особенно впечатляют пожившие в бутылке образцы 2010-х. Молодняк тоже неплох: Nascetta 2018 — свежая, лимонная, с бодрящей кислотностью, требует времени в бутылке. Barbera 2017 — немного обжигающее вино с высокой кислотностью и серьёзным барриком, которое буквально требует еды. Nebbiolo 2017 — вино с ярким танином, серьёзным дубом и высоким алкоголем — молодость так сразу не отпускает. Barolo 2015 — вино с классическим носом и более мягкими танинами, это виноградники Terlo и Cannubi вместе. Крю Barolo Terlo 2013 — отлично пьющееся, свежее, с нотками розы и ярким вкусом. Barolo Cannubi 2013 — уже смягчившееся, фруктовое, красивое и вообще. Barolo Terlo 2011 — вино с отличным балансом, элегантностью, чуток уходит в сторону истончения, с осенним характером. Barolo Cannubi 2010 — чуть животное, с тонами кожи и красивой элегантностью.
