Чтобы сильным ветром, дующим с давно потухшего вулкана Вультуре, не сносило в долину, имеет смысл спрятаться в одной из пещер-гротов городка Барила, которые в XV веке предусмотрительно выдолбили в его вулканическом основании беженцы из Албании. Тихо-мирно наливаться там домашним вином могут помешать две вещи — его отвратительный вкус и тот факт, что в пещерах холодно и мокро.
Чтобы попробовать действительно интересное вино из сорта альянико, который в Базиликате считают своим, придётся потрудиться. Оно, однако того стоит: от него замутится рассудок и потеряется ощущение реальности. И пусть Кампания, претендующая на автохтонность альянико, нервно курит — мы тут не для того, чтобы меряться историческими деталями.
Есть в Италии винные регионы, которые умеют себя продавать. Базиликата пока продаёт себя на твёрдую троечку. Но это ничего: торговать собой не каждый умеет. Зато, как утверждают специалисты, в Базиликате плачешь два раза — один раз, пока сюда доберёшься. Второй — когда будет ломать уезжать. На практике винная Базиликата пока поставляет миру две идеи — идею красного, насыщенного, танинного вина из сорта альянико и минерально-вулканической белой мальвазии.
Идеи ещё не оформили ленточкой и красивой упаковкой — грубовато, диковато, но с чёткими проблесками таланта и этого… как его… А! Терруара! Пока усопший несколько сот тысяч лет назад вулкан Вультуре концептуально доминирует над местными винными красотами (так это всё дело и зовётся — Aglianico del Vulture DOC и Aglianico del Vulture Superiore DOCG), мы чисто по-братски закидываемся моцареллой, рикоттой и качо кавалло — сырными изысками, за которыми в эту жопу мира вполне можно приехать. Ненадолго.
Вопрос вулканических терруаров я оставлю, пожалуй, ученикам WSET, которые будут верить, что это определяющий фактор качества вина и с умным видом расспрашивать про pH почв. В районе бывшего вулкана преобладают нынче голова и руки винодела — и немного микроклимата. Чтобы это доказать, далеко ходить не надо: возьми Rotondo от Вито Патерностера и его же культовое Don Anselmo. Сам синьор Вито весело падает в оранжевый диван и делает свои вина уже черт знает сколько лет. “Я помню, что пил Paternoster, когда всё это только начиналось”, — сказал с важным видом Йен Д’Агата, с которым мы делим автобус.
Если укутанное в дуб Rotondo ещё где-то и актуально, то лишь в той части Земного шара, которая воспитана на американском шардоне. В противовес дубу, Don Anselmo 1998 — шёлк в том виде, как писал про него Алессандро Баррикко: слова, которые заплетаются между собой и складываются в ткань ощущений и эмоций. Лишь небольшой намёк на грибной тон указывает на его возраст, но такого же возраста бароло пахло бы как грибной суп. Пока вито наливает Don Anselmo 2013, я оглядываюсь — десять лет назад в Paternoster кардинально перестроили винодельню и теперь тут просто невероятно приятно пить вино с видом на склоны вулкана. На удивление 2013-й Don Anselmo почти ничем не уступает 1998-му и приятно будоражит тело. Это вам не какое-то мелкосделанное альянико, которое хочется выплюнутьещё в тот момент, когда его наливают в бокал.
Не надо раскатывать губы: только около 30% альянико делаются непосредственно со склонов вулкана Вультуре, остальные происходят с близлежащих холмов. Та же фигня происходит и с другими так называемыми “вулканическими” винами: вулкан больше определяет климат местности, нежели крутость самих виноградников. Крайне поздно созревающий альянико должен чувствовать себя как дома — ходить небритым и в ретузах с оттянутыми коленками. В то время как высота самой горы на максимуме составляет около 1300 м, виноградники “обитают” на 300-500. Тот самый ветер, который сдувает в пропасть местных алкашей, обеспечивает здоровье гроздей во время долгого вегетативного цикла, который вполне может тянуться и до ноября.
А вот не хотите ли вертикалочку 2012-2008-2007-2006 альянико Le Drude от Michele Laluce? От жестковато-деревянного ’12-го, мощно убивающего кофеем и шоколадом, двигаемся по нарастающей к животине и коже с зелёным перцем и легкими специями (2008), ароматному и насыщенному 2007-му и, наконец, причаливаем к гвоздю программы — 11-летнему альянико — дикому животному поджарой, утонченной гепардовой породы, желающему размножаться прямо здесь и сейчас.
Классные альянико бывают не только во сне. Вопрос ли это уникальной экспозиции, почв или же работы винодела? Я давно не верю никому на слово — чтобы это понять, надо прожить на винодельне пару лет и ходить за виноделом гуськом. Будущее альянико предсказуемо понятно: пока виноделы давят его молодым дубом, хорошего ждать от него не приходится и рано даже говорить о терруарах. Альянико, которые невозможно пить в молодости, так же тяжело пить в возрасте — а сбалансированные вина видно, невзирая на танины.
С этой умной мыслью я отправляюсь в Неаполь штурмовать главную пиццерию города, но об этом — уже в другой раз.
