В 1984-м году Клеменс Буш заполучил от своего отца — тоже, кстати, Клеменса — управление одноименным хозяйством. Тот, в свою очередь получил его от своего отца — тоже, как ни странно, Клеменса. Три поколения Клеменсов Бушей? Я не знаю, как эти люди различают друг друга! О завидном постоянстве качества рислинга и имени на крутых берегах Мозеля рассказал нам Клеменс Буш (младший).
С тех самых пор, как в 1984-м винодельня перешла в управления самого молодого Клеменса и его супруги Риты хозяйство Clemens Busch стало образцовым в Мозеле — почти по всем показателям. Клеменс Буш даже под пытками верит в то, что только органические практики позволяют получить самые интересные вина и странно смотрит, когда его спрашивают, не собирается ли он нарастить объемы производства. Для Буша это нонсенс.
Чудеса Мариенбурга
Большая часть производства Clemens Busch приходится на один единственный виноградник, под невероятным углом уходящий в реку Мозель: это Мариенбург. С идеальной южной и юго-западной экспозицией к солнцу, он считается одним из лучших в Мозеле. Из 17 гектаров, которые принадлежат Клеменсу и Рите, лишь два он унаследовал от отца, постепенно расширяя свое присутствие на холме.
Пока другие виноградари выкупали земли на равнине для высадки пино нуара, Клеменс пользовался тем, что сложные в работе виноградники холма Мариенбург приходили в запустение — и хитро выкупал их. “Кроме того, дети виноделов в 80-х не были заинтересованы в серьёзной работе на виноградниках”, — добавляет Клеменс. Чтобы заполучить некоторые участки, находящиеся в собственности сразу у одиннадцати владельцев, ему пришлось как следует постараться. “Большей части наших лоз больше 60 лет. Старые лозы дают маленькие ягоды с толстой кожицей”, — рассказал мне Клеменс.
Изначально виноградник Мариенбург был куда меньше по размерам, но в 1971 году в силу вступил закон, который назвал этим именем весь холм. Однако уже тогда в Clemens Busch знали — здесь находятся самые разные почвы, названия которых Клеменс продолжает использовать на этикетках вин. Самыми примечательными почвами является тут сланец — красный, голубой, серый — выбирай на цвет. Фарлай (Farhlay) — единственная часть виноградника, где преобладает голубой сланец (Blau Schiefer). Почвы здесь особенно каменистые, потому корням приходится пробиваться глубоко под землю, чтобы найти необходимые питательные вещества. На микровинограднике Фалкенлай (Falkenlay) доминирует серый сланец, отсюда Буш берет пораженные благородным грибком — ботритисом — ягоды для производства своих сладких вин. На микровинограднике Ротенпфад, как следует из названия, больше красного сланца (Roten Schiefer).
Ответ на вопрос, чем отличаются одни почвы от других у Клеменса простой — “А вы попробуйте мои вина и всё поймете. Вина с серого сланца более элегантные — и это не только наши вина, это весь Мозель такой, красные почвы чуть более богатые, во вкусе вина больше нот трав, грейпфрута, красных ягод, больше зрелость, на голубых почвах получается больше желтого персика и тропических фруктов”.
По старинке, не совсем
В разговоре Буш подчеркивает, что самое главное в его винах — тонкий баланс между количеством алкоголя, сахара и кислотностью. “Немного остаточного сахара не мешает вину”, — говорит Клеменс. Охотно верится, если вспомнить, что именно Германия создает одни из самых интересных и сложных вин в стиле off-dry (с небольшим остаточным сахаром), обычно именуемые здесь Kabinett. Система классификации в Германии не так проста, и вина этой категории вполне могут быть сделаны “по-сухому”, с минимальным содержанием сахара, в этом случае на этикетке можно увидеть слово trocken (сухой).
Как и многие виноделы Мозеля, Клеменс предпочитает спонтанную ферментацию и натуральные дрожжи — отсюда и постоянная борьба за график — ведь ферментация таким способом может неожиданно останавливаться, если температура опускается слишком низко, и начинаться снова, как только станет теплее. “У нас было вино, которое ферментировалось 30 месяцев, это два с половиной года!”, — рассказывает Буш. “Это было вино с виноградника Fahrlay здесь, в Мариенбурге”.
Большинство топовых рислингов (а именно своими рислингами славится Мозель) Clemens Busch выпускает сухими — лучше отображение терруара. Почти все серьезные вина здесь ферментируются и выдерживаются в огромных старых 1000-литровых бочках, из которых самой молодой уже 52 года. А это значит, что сама бочка почти не оказывает влияния на вкус вина, в винах Клеменса Буша вы не услышите и намёка на агрессивный дуб или попсовую ваниль.
Следуя органическим методам работы на винодельне, Буши не добавляют в вино ничего лишнего, а количество сульфатов, которые в вине неизбежны, строго минимально. Клеменс намеренно не фильтрует свои вина, чтобы передать им максимум вкуса и аромата оригинальных ягод. “Я думаю, что самой важной вехой для меня было начать работать натурально и только с натуральными продуктами”, — поясняет Клеменс Буш. Кстати, цвета пробок, которыми Клеменс закрывает свои вина, соответствуют типам почв, с которых это вино делается.
Стиль Клеменса Буша известен богатством текстуры получаемых вин. Начиная с мускулистого Marienburg GG и заканчивая винами с микропарцелов Fahrlay и Rothenpfad. Разные типы почв привносят свои особенности и свои нюансы, но все они отличаются одним — уникальностью, свойственной только этим виноградникам.
Хозяйство Clemens Busch входит в ассоциацию топовых виноделен Германии (VDP), члены которой придерживаются более строгих правил в работе с виноградом. Ей же было разработано терруарное деление виноградников на аналоги французских Premier Cru и Grand Cru (Erste Lage и Grosse Lage). Благодаря ей на этикетках топовых вин Буша вы увидите две буквы — GG, Grosses Gewachs, вина, созданные с терруаров категории Grosse Lage.
Напоследок спрашиваю: “А не скучно тебе делать сплошной рислинг, Клеменс?”. Тот загадочно улыбается: “Это лучший сорт для наших мест и для наших почв”. Удивил! Я понял это, ещё когда промозглой осенью немцы заказывали в баре ледяной Grosses Gewachs.
