Посещение Martini напоминает визит в НИИ: нужно надевать какие-то защитные сетки, маски и чуть ли не каски. Ходить — только в сопровождении сотрудника и только гуськом. Как в Северной Корее. Телефон, однако не отбирали, и вообще — в плане съёмки Martini не возражали вовсе. Всё же не как в Северной.
Я ждал появления людей в белых халатах, как в своё время в Абрау-Дюрсо, где женщина умело поставленым голосом рассказывала, что мы должны чувствовать при дегустации вин хозяйства. И люди “в халатах”, в конце концов, появились. Профессионально поставленный, невыносимый на слух тон туристического гида, от которого коробить начинает ещё до первого глотка, сопровождает тебя во время похода по музею славы Martini в получасе езды от Турина в сторону Асти.
“Музей славы” (несмотря на иронию, винный музей Martini и правда заслуживает посещения) находится в непосредственной близости от производственных мощностей, которые хорошо прослеживаются из космоса через Google Maps. В Пьемонте у компании пара крупных предприятий — одно в ответе за спумантизацию, второе — за изготовление исходного вина.
Когда я ехал в Пьемонт, я уже знал, что история Martini — это история умного маркетинга, привлеченных для продвижения вин “селебов” и прочего имперского аттитьюда. Из моих знакомых игристые Martini не пьёт никто, назовём уникальным совпадением. Уверен, что кто-то всё же пьёт.
Просто скрывает.
Самое приятное, что можно сделать в Casa Martini — это разглядеть как следует рекламные плакаты, рассортированные от десятилетия к десятилетию, от эпохи к эпохе. Самые смелые — из 20-30-х, здесь больше всего мысли и текста. На Martini, как и на Мутон-Ротшильд, время от времени работали великие кисти мира — как тебе рекламные плакаты в исполнении Энди Уорхола? Ну, а что им — отказываться, что ли?
Вермут — всё ещё главное кредо Martini, вин же делается какие-то крохи: не более, чем 30 миллионов бутылок в год. Чем вермуты так запали королю Карло Альберто, что он решил их огосударственнить и образовать контору под названием Distilleria National di Spirito di Vino, я не знаю. Смесь алкоголя, сахара, экстрактов трав, ягод и специй — отличная штука для того, чтобы питься со льдом у бассейна. А оригинальные рецепты с применением хины – отличный инструмент для борьбы с малярией. Меня, впрочем, позвали в Martini не ради вермутов.
Про вино
Чтобы рассказать, чем так пленяют население игристые Asti Martini (а теперь уже и Martini Prosecco), я мотался по заводам, слушал, что имеют сказать представители Martini и разглядывал архивные фотографии. Своих виноградников у компании в настоящий момент нет, а то, что есть, составляет мизерные песчинки в океане её потребностей. Поставки винограда и вина осуществляют кооперативы Пьемонта и Венето, равно как и отдельные семьи.
Прогулка по заводам производится в строгом сопровождении, не думаю, что сюда пускают всех подряд. Хозяйство Martini & Rossi, где виноград превращается в вино — это череда ангаров с огромными чанами внутри, между которыми курсируют бездушные, полностью автоматические машины-роботы.
Вообще-то визит в сердце производства массового игристого впечатляет: хотя бы инженерной мысли нужно отдать должное. Гигантские чаны, гигантские автоклавы для спумантизации вина. Всё вылизано до блеска.
Закупаемый у кооперативов и отдельных виноделен виноград Martini перерабатывает на своём заводе Martini Rossi под Турином. Сюда мы припёрлись после ночи в роскошном отеле, где американские туристы качают мышцы ног, притворяясь спортсменами на великах. Я бы на их месте не торопился гонять по склонам Асти во время сбора урожая, когда по извилистым серпантинам мотаются трактора с виноградом и цистерны с болтающимся в них вином.
Мы здесь в высокий сезон урожая, но приём винограда в исполнении большого бренда — несколько разочаровывающее зрелище. Умножь всё, что ты видел на крупнейших винодельнях, как минимум, на три — гигантские штопора для приёма-давки, ещё более массивные прессы, превращающие москато для Asti DOCG в жижу. Идеальная чистота на винодельне не совсем бьётся с внешним видом зоны приёма винограда. Говорить о том, что это выглядит дико симпатично, я бы постеснялся.
Вакуумные фильтры и ещё какие-то космически выглядящие аппараты позволяют превратить мутноватое нечто в ярко-желтый виноградный сок. На вкус сок оказывается дико сладким — этот самый москато не стесняется выдавать сахар. В ходе ферментации часть цвета теряется далее, чтобы в итоге превратиться в бледно-желтое тихое вино, которое и будет подвергаться спумантизации.
Дегустация среди чанов и последующий приватный разговор с одним из технических директоров компании убеждают меня в том, что Martini могло бы делать вина на голову выше — если бы захотело. Из попробованных Brut, Prosecco DOC, Selezione Speciale Prosecco DOC, Rose Extra Brut и две версии Asti DOCG разной сладости наиболее вменяемым оказалось вино, которое делается в минимальных количествах — Rose.
Больше нам его, однако, не наливали.
